Жумабек Жаныкулов: Игра с базовой ставкой – не «панацея» для развивающейся экономики

Инфляция зависит в большей степени от действий правительства, а не от решений одного Национального банка, считает бизнесмен

Настоящим триггером роста инфляции является повышение цен на ГСМ, ЖКХ, считает бизнесмен.

- Жумабек Есилбекович, на ваш взгляд, насколько эффективны сегодня меры Национального банка в части повышения и удержания уровня базовой ставки? Как они влияют на стоимость производимой бизнесом продукции?

- Для начала стоит пояснить, что базовая ставка является одним из инструментов регулирования рыночной экономики. Повышая или понижая её, государство стремится добиться необходимого баланса между инфляцией и развитием экономики.

В Казахстане повышение базовой ставки, если помните, началось после февраля 2022 года и было вызвано внешними шоками и ситуацией в соседних странах. Летом прошлого года также повышение аналогичной ставки наблюдалось в европейских странах и США. При этом уровень ставок в этих странах несколько ниже, для сравнения: в Казахстане — 16,75% против 4,75-5% в США и 3,5% в Германии.

Устанавливая такой высокий уровень базовой ставки, наш Национальный банк оперирует тем, что это вынужденная мера в ответ на высокую инфляцию в стране (в 2022 году – 20,3%) и мире (в 2022 году – 6,7%). Однако, принимая во внимание, что ценообразование в Казахстане является «неклассическим», в отличие от западных стран, повышенная базовая ставка не приводит к существенному снижению цен. Поясню, почему так.

Во-первых, инфляция в Казахстане импортная, то есть завезенная. За 30 лет независимости не было ни одного факта снижения цен на какую-либо продукцию, так как большинство товаров мы импортируем, то есть не можем воздействовать на цену и принимаем её такой, какой нам её установили. Иными словами, Казахстан, как сырьевая и импортозависимая страна, является «прайстэйкером» и зависит от внешней конъюнктуры рынка. Очевидно, что для решения этой проблемы нужно создавать максимальные условия для развития отечественного производства и увеличения рабочих мест.

Во-вторых, в цене товаров казахстанских производителей и в целом бизнеса заложены налоговая нагрузка (НДС — 12%) и ставка кредита (в случае нельготного кредита ставка в среднем варьируется в пределах 20-56%). То есть порядка или более половины цены зависит от стоимости кредитных средств. Сейчас в Казахстане зафиксированы самые высокие процентные ставки по кредитам в сравнении с аналогичными экономиками постсоветского пространства.

В свою очередь высокая базовая ставка ещё больше увеличивает стоимость кредитных ресурсов, особенно в корпоративном сегменте, а значит — и цену продукции. Тут получается как замкнутый круг: дорогие кредиты способствуют повышению инфляции.

На фоне геополитической ситуации и неопределенности для поддержки отечественного бизнеса необходимо содействие со стороны государства по выдаче дешевых и длинных финансовых средств.

Одной из эффективных мер является субсидирование процентной ставки, известно, что для её реализации государством выделяется порядка 1 трлн тенге. Но я считаю, что этого недостаточно.

Сегодня нередки случаи, когда небанковскими учреждениями выдаются заемные средства без залогов и подтверждения кредитной истории с установлением запредельных процентных ставок. При этом в развитых странах эффективно действует аналогия законов о ростовщичестве. В Штатах и Японии применяется уголовная ответственность за высокие процентные ставки. Как показала практика, финансовые нарушения наносят весьма серьёзный урон обществу и классифицируются из разряда административно-гражданских в уголовные правонарушения.

В-третьих, я, как и многие другие эксперты, считаю, что инфляция зависит в большей степени от действий всего правительства, а не решений одного Национального банка. На практике настоящим триггером роста инфляции является повышение цен на ГСМ, ЖКХ.

Здесь я бы подчеркнул, что экономики, которые стремятся быть конкурентоспособными, не поднимают цены на внутреннем рынке, зная, что мировые цены на тот же товар растут. Они оставляют их неизменными, но увеличивают объём производства, тем самым получая запланированную маржу и сохраняя конкурентное преимущество.

Также не стоит забывать, что помимо роста стоимости кредитов, в случае повышения базовой ставки, растут и проценты по депозитам. Это приводит к сдерживанию предпринимательской деятельности. В результате это чревато спадом экономики через какое-то время.

Таким образом, я полагаю, что повышение базовой ставки в реалиях казахстанской экономики не является универсальным и единственно верным решением, как в западных странах. Действующие механизмы Национального банка не работают на практике.

На мой взгляд, чтобы не запустить инфляционную спираль, требуется проводить меры не денежно-кредитной политики, а эффективнее работать отраслевым государственным органам. В данном ключе важна роль антимонопольного, налогового, таможенного и других ведомств.

- Если затронуть проблему недофинансирования реального сектора экономики, как вы считаете, в чем минусы казахстанской системы кредитования?

- В первую очередь я бы отметил ограниченную доступность банковского кредитования.

Недавно Центр развития экономического моделирования NAC Analytica опубликовал исследование, из которого следует, что около 90% крупных предприятий и 70% из числа МСБ обращаются к торговым кредитам (между фирмами в виде отсрочек платежа за товар), в то время как доступ к банковскому финансированию получают лишь 30% крупных предприятий и 10% МСБ.

Причина такой аномалии может в той или иной степени объясняться ограниченной доступностью кредитов, особенно для малого и среднего бизнеса, высокими процентными ставками и ограниченным государственным финансированием для предоставления займов под низкие проценты.

Вместе с тем, согласно данным Института экономических исследований, объём кредитования экономики распределен по стране неравномерно — на 3 города республиканского значения приходится 63% всех кредитов банков и 73% займов небанковских организаций. То есть на остальные 17 регионов, где проживает 75% населения Казахстана, приходится лишь 37% от всего кредитования экономики.

Более того, в этом исследовании отмечается отсутствие роста среднего бизнеса, доля которого не превышает 0,2% от всех субъектов МСБ на протяжении десятилетий.

Наряду с ограниченной доступностью я бы назвал неравные условия кредитования — одна часть бизнеса получает льготные кредиты, а другая – под рыночные ставки. В Казахстане созданы условия для получения льготных финансовых средств – так называемые параллельные системы финансирования, например, за счёт фондов, банков развития и так далее. Но, как правило, доступ к таким ресурсам открыт только крупному бизнесу.

Ещё одним минусом я бы обозначил неподъемные требования по залогам. Например, в том же Банке развития или других государственных фининститутах, чтобы получить кредит на 100 млн тенге, необходимо предоставить залоговое обеспечение на сумму порядка 200 млн тенге. Помимо этого, нужно поставить в залог все имущество предприятия, а также личные гарантии учредителей. Это пугает бизнесменов, ведь есть риск все потерять. При этом следует понимать, что сегодня 5-10 млн тенге уже недостаточно для открытия даже микробизнеса.

Кроме того, ставки по кредитам коммерческих банков настолько высоки, что лишают смысла почти любой коммерческий проект со сроком окупаемости более двух-трех лет. С этой проблемой в нашей стране сталкивается любой бизнес. Хорошим решением может быть наличие дешевых денег, что стало одним из секретов «китайского чуда». Тем не менее, с учетом специфики казахстанского МСБ, который содержит более высокие операционные риски нежели крупный бизнес, это создает свои трудности.

Все это накладывается на снижение реальных доходов населения на фоне роста инфляции и себестоимости продукции, а также девальвации национальной валюты. Плюсом к этому ещё добавляются торговые войны, масштабные санкции против отдельных экономик, нарушение цепочек поставок и т.д.

Резюмируя, что мы имеем. Первое – игра с базовой ставкой – не «панацея» для нашей развивающейся экономики. Второе – корреляция между инфляцией и базовой ставкой переоценена. Третье – программные деньги не всем доступны, и их не хватает. При этом данный механизм обогащает только банки второго уровня, практически без рисков для них. А бизнес рискует всем – залоги, личная гарантия, имущество, репутация и др. Четвертое – высокие процентные ставки наряду с курсом рубля на уровне 5,5 тенге «душат» отечественных предпринимателей. Пятое – снижаются инвестиции в реальный сектор экономики, что в будущем будет иметь негативный эффект на бизнес в Казахстане, и шестое – увеличиваются госдолг и его обслуживание, так как правительство тоже привлекает деньги под высокие проценты.

Тем временем нам ежегодно нужно создавать более 300 тыс. новых рабочих мест. За три года – 1 млн рабочих мест. Как практик, ответственно могу сказать, что с такими ставками по кредиту бизнес не будет готов к этому.

- Говоря о нецелесообразности сохранения высокого уровня базовой ставки и минусах казахстанской системы кредитования, что бы вы предложили?

- Я считаю, что настало время внедрять новые подходы вместо использования мер, которые не работают.

На мой взгляд, необходимо снизить базовую процентную ставку, чтобы бизнес мог реализовывать проекты, даже несмотря на то, что повысится инфляция. Я уверен, что это единственный выход, который в долгосрочной перспективе значительно улучшит благосостояние народа. При этом все должно идти вкупе с другими мерами поддержки МСБ как со стороны государства, так и частного сектора.

Максимально нужно использовать компетенции и опыт, накопленный отечественным бизнесом. Сегодня мы наблюдаем достаточно большое количество «бизнесменов нового поколения», которые сделали себя своим трудом, и каждый из них хочет внести свой вклад в общее развитие страны. Кто-то берет под опеку молодых предпринимателей, кто-то организовывает гранты, предоставляет венчурное финансирование, а кто-то занимается общественными делами. Многие из них являются социально ответственными инвесторами и всерьёз уделяют внимание стандартам ESG. Рациональным, по моему мнению, могло бы стать создание пула так называемых социально ответственных инвесторов — состоявшихся бизнесменов страны, на средства которых можно было бы организовать частный фонд поддержки малого и среднего бизнеса в Казахстане, а также привлечь для этого финансовые институты. Тем более мы видим заинтересованность со стороны банков в стандартах социально ответственного инвестирования.