Вертолёт как иголка
Шесть суток представители Минобороны и МЧС ищут воздушное судно, исчезнувшее с радаров во время планового облета. С момента начала поисков число участников спасоперации увеличилось. К тем 400 представителям оборонного, спасательного и правоохранительного ведомств, которые приступили к работе на третий день после пропажи воздушного судна, добавились новые силы. Поисковые подразделения прибыли из Конаева, Актау и ещё пяти воинских частей.
Всей этой внушительной армии удалось найти крайне немного — мелкие обломки какого-то воздушного судна и личные вещи членов экипажа. В среду на Сорбулак прилетел министр обороны генерал-лейтенант авиации Даурен КОСАНОВ. Командующий Силами воздушной обороны генерал-майор авиации Аскар ИЗБАСОВ доложил ему: поиски не затягиваются, они ведутся в непростых условиях — дно заилено, сложный подводный рельеф, перепады глубин и нулевая видимость.
Министр тут же пообещал родным пропавшего экипажа вертушки, которые круглосуточно дежурят возле поискового штаба, что операция не прекратится, пока не найдут пропавших ребят. Родственников членов экипажа ЕС-145 даже взяли в поисковую группу для обзора акватории коварного озера-отстойника с воздуха, чтобы они убедились, что на поверхности воды нет никаких следов упавшего вертолета. Об этом рассказал Ержигит МЕДЕТ, старший брат командира экипажа исчезнувшего вертолета Нуржигита УЙСЕНБАЕВА.
У общественности возникают резонные вопросы: почему при старте операции, кроме сканирования озера, не прочесали тщательно и окрестности? Поверили очевидцу, который рассказал, что видел, как вертолет падает в воду? А если искали, то в радиусе скольких километров и обнаружили ли что-либо? Эти и многие другие вопросы и Минобороны, и МЧС сейчас старательно игнорируют.
Ничуть не хочется умалять усилия всех участников поисковой операции — работать, как отчитываются пресс-службы всех задействованных ведомств, им приходится в непростых условиях и круглосуточно. Однако вопросов ни у населения, ни у прессы меньше не становится. И множит их как раз способ подачи информации — её выдают дозированно и отполированную.
Что ж, зададим их со страниц газеты. Первый и самый главный: почему до возмущения родственников пропавших военных, вылившегося в соцсети, в ведомстве тщательно скрывали их имена? Продолжают военные молчать и о цели полёта. Изначально в официальном сообщении Минобороны было сказано, что облет был плановым. Позднее мама Бахтияра ЕРЖИГИТОВА, также находящаяся в эпицентре поисков, дала интервью о ходе работ, сказав, что сын и его товарищи возвращались из Шымкента, где были в командировке. А ведь это важно: военные вертолеты не должны падать просто так — пора, пожалуй, сообщить о том, проводится ли внутренняя проверка на авиабазе, откуда вылетел борт. Был ли он исправен, должным ли образом была проведена подготовка к полету?
И особенно важно сейчас прояснить: как так вышло, что борт оказался именно в районе Сорбулака. Он совершил экстренную посадку на воду? Или, может, взорвался в воздухе? О чём, кстати, говорит довольно небольшой размер найденных обломков. И что тогда стало причиной никем не опровергаемого взрыва?
Вместо этого ведомства очень подробно отчитываются о количестве задействованной техники и специалистах: плавсредства, водолазные и кинологические расчеты, беспилотники, эхолоты, дроны и средства подводного сканирования.
По трагическому стечению обстоятельств неприметное озеро-отстойник стало плацдармом для испытания оснащения действующей армии и спасательного ведомства, а также уровня их профессионализма. Создается впечатление, что если поиски затянутся, то к Сорбулаку стянут вообще всю армию и полицию страны. Ввиду действительно сложных гидрологических и техногенных условий, о которых не преминули объявить в самом начале операции, поиски могут не увенчаться успехом. И мрачная тайна так и останется похороненной на дне.
Юлия ЗЕНГ, фото с сайта gov.kz, Алматы