Как начинало биться сердце казахстанской индустрии

По следам чуди

Риддерским рудникам почти 240 лет. Их история начинается в 1786 году, когда экспедиция Филиппа Риддера к устьям Ульбы и Убы нашла жилу с самородным золотом и роговой серебряной рудой. Горный офицер оставил запись в дневнике: «...есть все условия для промышленной разработки – речки, запасы глины, камень, лес». К подземным богатствам рудознатца привели следы древних выработок, оставленные чудью – народом, умевшим четыре тысячи лет назад находить медь, олово, золото. Вообще, все крупнейшие залежи Рудного Алтая были найдены в XVIII–XIX веках по древним чудским копям.

Анализ образцов показал беспрецедентное содержание цветных металлов. Вскоре на берегах местных речек появились первые постройки, месторождение нанесли на карту как Риддерское.

О руднике и условиях, в которых трудились горняки, можно прочитать в многотомном труде «Россия» под редакцией Петра Семенова-Тян-Шанского. Каждые 10 млн пудов риддерской руды давали почти 1 млн пудов свинца, 1 300 пудов серебра, а также золото, медь и другие металлы. Благодаря горному офицеру ручной труд заменили конной тягой, вместо носилок стали использовать тачки, проходку облегчили применением пороха. Тем не менее условия на горном предприятии автор заметок назвал каторжными: люди работали в грязи, сырости. На лицах, как пишется в книге, «будто залег отпечаток того подземного мрака, среди которого риддерцам приходилось долго работать».

В городском музее истории горного дела хранятся любопытные документы о периоде конца XIX – начала ХХ веков. В это время полиметаллические залежи оказались в руках Русско-Азиатского объединенного общества, фактически – в собственности английского предпринимателя Лесли Уркварта. Бизнесмен быст­ро разогрел начавший было угасать рудник – пробился к богатым жилам, построил небольшую электростанцию и обогатительную фабрику. В 1913 году начала действовать 96-километровая узкоколейная железная дорога до Усть-Каменогорска. Сырье везли составами, перегружали на баржи и сплавляли вниз по Иртышу до Экибастуза с его дешевым углем. Экибастузские металлурги выплавляли свинец, цинк, медь.

В экспозиции приведены слова англичанина о своём восточно-казахстанском активе: «Я сомневаюсь, что на свете существует другое горнопромышленное предприятие, которое является таким всеобъемлющим, как Риддер ». На витрине – поблескиваю­щий образец местной руды. Камушек содержит почти 20 различных металлов: свинец, цинк, медь, кадмий, ртуть, золото, серебро, теллур, таллий…

В 1918 году предприятия Риддера и Экибастуза были национализированы. Предприимчивый англичанин до последнего был уверен, что лакомый бизнес никуда от него не денется. Его козырями были команда грамотных инженеров, специалис­ты-технологи, оборудование, наконец, запасы продовольствия. Уркварт предложил концессию с такими условиями: 5% от всех добытых металлов остаются стране, остальные 95% – ему. У себя в Англии бизнесмен публично заявлял, что кроме него со сложным горно-металлургическим комплексом все равно никто не справится.

Страна остро нуждалась в металлах. Медь и свинец требовались для грандиозных задач по электрификации и индустриа­лизации. В декабре 1921-го в партийные, советские, хозяйственные органы Сибири и Казахстана поступило указание: все полиметаллические рудники Риддера, Зыряновска, а также предприятия Экибастуза оставить в ведении Киргпромбюро – по-современному Министерства промышленности. «Работы на рудниках по ремонту подъездных путей, по ремонту приводной канавы на Риддере, по постройке Риддерского опытного электролитного завода и по приведению в порядок Риддерской обогатительной фабрики должны проводиться в ударном порядке», – значилось в распоряжении.

Другими словами, казахстанскую цветную металлургию и угольную промышленность решили развивать самостоятельно. Управляющим риддерскими рудниками стал Рудыс Дрейманис, или, как он остался в официальных документах, Рудольф Дрейман – большевик, до этого комиссар транспорта и связи Латвии.

В музее есть его воспоминания, опубликованные в 1935 году в газете «За индустриализацию». «На Риддере был полный застой, – рассказывал Рудольф Дрейман. – После революции урквартовцы затопили все шахты. Откачивать воду не было никакой возможности, потому что насосы остались под водой. Обогатительная фабрика стояла. Остановилась и Быструшинская электростанция, её канал был занесен шугой. Узкоколейная железная дорога была разрушена. На протяжении 96 километров пути мы шесть раз сваливались с рельсов. Село Риддер, где жили рабочие, производило убийственное впечатление. Жалкие полуразрушенные хибарки, холод, мрак и запустение».

Указание о работах в ударном темпе звучало бодро, но реальность была такой, что опускались руки даже у самых пламенных энтузиастов. Дороги разрушены, казна пуста, зарплату горнякам и металлургам платить нечем, выработки в воде, часть оборудования демонтирована и вывезена… В книге «Лениногорск» за 1986 год приведены исторические факты: главными помощниками нового управляющего стали секретарь парткома Уалихан Алчибаев, кузнец Степан Шишкин, заведующий конным двором Семен Тихоновский. Они агитировали личным примером – стоя по пояс в воде, поднимали затопленные насосы, ремонтировали их, восстанавливали водоотлив, обучали молодежь. Одновременно Дрейман сам учился азам цветной металлургии. В книге приведены также фамилии инженеров Врублевского и Державина – они сумели запустить технологию извлечения золота из старых отвалов. В обмен на драгоценный металл в промышленный посёлок пошли мука, соль, ткани… Их отдавали рабочим в счёт хотя бы частичной оплаты труда. «Наладился восьмичасовой рабочий день, веселее пошли коммунистические субботники», – говорится в издании.

В 1922–1923 годах в промышленном посёлке взялись за строительство школы фабрично-заводского обучения. В 1923-м опытный электролитный завод выдал первый казахстанский цинк, с ноября 1927-го на Риддерском свинцовом заводе стали выплавлять казахстанский свинец. Как бы банально ни звучало, но благодаря титаническому труду, стойкости и патриотизму простых инженеров, мастеров, рабочих рудные богатства Восточного Казахстана стали работать на интересы самой страны, на её экономику. На самоуверенности иностранного бизнесмена был поставлен крест.

Плюс электрификация

Запасы руды давали возможность наращивать производство, но все упиралось в нехватку элект­рической мощности. Восстановленная Быструшинская гидроэлектростанция имела всего один агрегат 0,18 МВт. В соответствии с планом ГОЭЛРО на первых порах было намечено строительство станции в 60 тыс. лошадиных сил. «Электрифицируя Алтай, мы вдохнем громадные силы во всю его промышленность – сельскохозяйственную и горную», – говорилось в историческом документе.

Сегодня сама оценка мощности электростанций в лошадиных силах кажется экзотикой. Потенциал агрегатов определяют в мегаваттах и десятках мегаватт. Но в 1920-х 60 тыс. «лошадей» виделись космосом. В современных единицах, к слову, это всего 44,1 МВт.

В музейной книге-альбоме «Лениногорск» приводится история создания Лениногорского каскада ГЭС. За основу инженерного решения был взят горный рельеф местности. Вода западно-алтайских речек под напором поступала по деривационным каналам, то есть деревянным крытым лоткам, и вращала турбины. Первой из будущего каскада начала действовать Хариузовская станция, выдавшая в 1929 году мощность 3 МВт. На ней была установлена первая в Казахстане да и во всем Союзе гидротурбина советского производства. Для передачи энергии здесь провели первую в Казахстане высоковольтную линию 6,6 кВт. Впервые в истории, например, в условиях высокогорья создали искусственное водохранилище и пробили в скалах двухкилометровый тоннель.

Десятикилометровый деревянный трубопровод диаметром 3,25 м реально являлся феноменальным сооружением! Он служил почти 80 лет, пока не был заменен на металлический. Уникальный канал был местной фишкой, в Риддер специально приезжали туристы, чтобы увидеть единственную в мире конструкцию.

Многое, что происходило тогда в заштатном, казалось бы, уголке Рудного Алтая, было первым, новым, историческим. Как в своё время отметил замечательный восточно-казахстанский журналист Адриан Розанов, в Риддере ковалось сердце будущей казахстанской индустрии. И это не просто громкие слова. В 1931 году на Быструшинской станции смонтировали сразу три гидроагрегата общей мощностью 0,675 МВт. В 1932 году между Хариузовской и Быструшинской ГЭС построили Ниж­не-Хариузовскую мощностью 0,8 МВт. В те же годы началось строительство Ульбинской гидроэлектростанции и Малоульбинского водохранилища. Первый агрегат «Ульбы» выдал ток в начале 1937-го, а в 1940-м станция вышла на полную мощность 27,6 МВт. Так возник Лениногорский каскад.

На сегодня кажется невероятным, с какой скоростью шло сооружение крупных промышленных объектов. Причём огромные объёмы выполнялись вручную – кирками, лопатами, кувалдами. Жизненно важным было восстановление железной дороги для доставки материалов и оборудования. Узкоколейка, проложенная в 1915–1916 годах, пользовалась дурной славой. В музее сохранились документы с жалобами специалистов на низкое качество материалов и проектирования. «Радиусы и уклоны нарушают все существую­щие нормы, рельсы и ряжи старые, – писал в жалобе начальник Риддерского железнодорожного узла по фамилии Русанов. – Для крепления рельсов применялись старые шурупы. Мосты сделаны наспех, быки установлены не кесонным способом, а опущены прямо на грунт».

Полуразрушенную железную дорогу восстанавливали всем миром. Причём новую колею делали широкой и продолжили участок на север до Рубцовска. Позже он стал частью знаменитого Турксиба. В ноябре 1937-го на станцию Риддер прибыл первый поезд, его встречали, как раньше говорили, и стар и млад. Поезд стал символом надёжной транспорт­ной связи, по сути, символом счастливого будущего.

В годы войны добытый и отлитый в Риддере свинец шел на пули, цинк – на броню. В послевоен­ный период западноалтайский металл сыграл огромную роль в развитии машиностроения, в том числе советского автопрома. Свинец, цинк, медь использовали в аккумуляторах, двигателях, кузовах. Более того, риддерский цинк был признан на Лондонской бирже эталонным с чистотой 99,99%.

На сегодня город горняков продолжает обеспечивать индустрию страны цветными металлами. Действуют «Тишинский», «Риддер-Сокольный», «Долинный» рудники, обогатительная фабрика, металлургическое производство, машиностроительное. Если вспомнить амбиции Лесли Уркварта получить концессию за 5% от всей добычи, то сегодня у государства совсем иные отношения с инвестором. Они не секретные. По словам управляющего директора по административным вопросам «Казцинка» Андрея Лазарева, прибыль, которая остается после вычета всех затрат, уплаты налогов и платежей по контрактам недропользования, делится в пропорции примерно 30 на 70, где 30% является собственностью нашего государства, и это не считая колоссальных вложений компании в «социалку».

В 2024 году основателю города горняков Филиппу Риддеру исполнилось 265 лет. В ХХ веке его имя на 60 лет исчезло с карты Казахстана, но в 2002 году само население проголосовало за возвращение исторического названия.